Огни небес - Страница 3

Кабинет, насколько возможно, Элайда обустроила ныне в своем вкусе: резной стол с витиеватой резьбой в виде строенных колец, тяжелое кресло, на спинке которого над темными волосами Элайды снежной белизной светилась большая эмблема Пламени Тар Валона, выложенная драгоценной поделочной костью. На столе, на равном, точно выверенном расстоянии одна от другой стояли три шкатулки, расписанные лаком в алтарской манере. В одной из них Элайда хранила лучшие миниатюры из своей коллекции гравюр. В белой вазе на простом постаменте у стены рдели розы, наполняя кабинет свежим благоуханием. С тех пор как на Престол Амерлин возвели Элайду, еще не было дождей, но благодаря Силе розовые бутоны всегда оставались нежными и не увядали. А цветы Элайда любила. Их ведь так легко подрезать и заставить быть красивыми.

В кабинете висели две картины. Чтобы увидеть их, Элайде достаточно было приподнять голову. Остальные избегали смотреть на них; из всех присутствующих в кабинете Элайды Айз Седай одна Алвиарин осмеливалась бросить на них взор.

– Есть ли известия об Илэйн? – робко поинтересовалась Андайя, вторая Восседающая от Серой Айя. Тоненькая, невзрачная, похожая на птичку женщина, с виду застенчивая, хотя и с чертами Айз Седай, выглядела не подающей никаких надежд посредственностью, но была одной из лучших. В голосе ее все еще слышался слабый отзвук тарабонского говора. – Или новости о Галаде? Ведь коли Моргейз дознается, что мы где-то потеряли ее пасынка, она начнет еще больше интересоваться, куда же подевалась ее дочь. Верно? А если она пронюхает, что нам неизвестно местонахождение Дочери-Наследницы, Андор будет закрыт для нас, как и Амадиция.

Несколько женщин отрицательно качнули головами, а Джавиндра заметила:

– В королевском дворце есть Красная сестра, там она как раз на месте. Сестрой она стала недавно, поэтому скорей сойдет за кого угодно, но не за Айз Седай. – Джавиндра имела в виду, что эта женщина еще не обрела лишенного возраста облика, свойственного тем, кто долгое время имел дело с Силой. Попытайся кто-нибудь догадаться о возрасте любой из женщин в комнате, он решил бы, что им лет по двадцать, ну не больше тридцати, и в некоторых случаях ошибся бы раза в два – Но подготовлена она хорошо, достаточно сильна, и она неплохой наблюдатель. Моргейз ныне всецело занята своими недавно выдвинутыми притязаниями на кайриэнский трон. – Кое-кто из присутствующих пошевелился на своих табуретах, и Джавиндра, словно осознав, насколько она близка к опасной теме, поспешно добавила: – А в остальном внимание Моргейз занимает, по-видимому, новый любовник, лорд Гейбрил. – Джавиндра поджала и без того тонкие губы: – Она совершенно потеряла голову из-за него.

– А он не дает ей думать ни о чем, кроме как о Кайриэне, – сказала Алвиарин. – Там положение почти столь же худо, как в Тарабоне и Арад Домане. В Кайриэне голод, и вдобавок каждый Дом борется за обладание Солнечным Троном. Порядок Моргейз восстановит. Но чтобы обезопасить трон от посягательств, потребуется время. А до того у Моргейз не хватит сил тревожиться о чем-то ином, даже о Дочери-Наследнице. И я поручила своему писцу время от времени отправлять послания – у нее недурно выходит подражание почерку Илэйн. Пока мы вновь не обеспечим должного контроля над Моргейз, она вряд ли сумеет что-либо предпринять.

– По крайней мере ее сын по-прежнему в наших руках, – улыбнулась Джолин.

– Вряд ли можно сказать, что Гавин в чьих-то руках, – резко заметила Теслин. – Эти его Отроки ввязываются в стычки с Белоплащниками на обоих берегах реки. Он едва ли не чаще действует по собственному усмотрению, чем по нашим указаниям.

– Скоро его приструнят, и он будет нас слушаться, – заявила Алвиарин. Элайда вдруг почувствовала, что этот постоянно холодный рассудительный тон становится ей ненавистен.

– Кстати, о Белоплащниках, – вмешалась Данелле. – По-видимому, Пейдрон Найол ведет тайные переговоры, стараясь убедить Алтару и Муранди пойти на территориальные уступки Иллиану и тем самым удержать Совет Девяти от вторжения в эти страны.

Пребывая в безопасности, вдали от той пропасти, за которой пылает огонь войны, эти женщины трепали языками, рассуждая, не дадут ли переговоры Лорда Капитан-Командора излишне много влияния Детям Света и не стоит ли сорвать переговоры, чтобы Башня вмешалась и заменила этого посредника.

Элайда скривила губы. Всю свою историю Башня по необходимости вела себя чересчур осторожно – очень многие боялись ее, очень многие не доверяли ей. но никогда Башня не боялась никого и ничего. Теперь же в действиях Башни угадывался страх.

Элайда подняла взор на картины. Первая – триптих из деревянных панелей – изображала Бонвин, последнюю Красную, возведенную на Престол Амерлин тысячу лет назад. И этот же триптих являл причину, по которой с тех пор ни одна Красная не носила палантина – до Элайды. Бонвин, высокая и гордая, приказывает Айз Седай использовать Артура Ястребиное Крыло точно куклу. Бонвин, с надменным видом стоящая на белых стенах Тар Валона, осажденного войском Ястребиного Крыла. И Бонвин, жалкая и коленопреклоненная, перед Советом Башни – ее лишили палантина и жезла за то, что из-за нее едва не погибла Башня.

Многие терялись в догадках, зачем Элайде понадобилось вернуть триптих из кладовой, где он благополучно пылился столько лет. В открытую об этом не говорили, но кое-какие слухи до Элайды доходили. Им невдомек, что необходимо иметь перед глазами напоминание о цене, которую придется заплатить за ошибку или неудачу.

Вторая картина исполнена в новой манере – на натянутом холсте; это была копия наброска какого-то уличного художника с далекого запада, и она вызывала у видевших ее Айз Седай еще большее беспокойство. Среди облаков, что, вероятно, обозначало небо, сражались двое мужчин, оружием им служили молнии. У одного из сражающихся было огненное лицо. Второй был высок, молод, с рыжеватыми волосами. Вот он-то и внушал Айз Седай страх; взглянув на него, даже Элайда стискивала зубы. Она и сама не знала, то ли от ярости, то ли чтобы не стучали. Но со страхом можно и нужно бороться. Главное – держать страх в узде и не поддаваться ему.