Огни небес - Страница 85

Двое Детей Света неторопливым шагом двинулись к карете, дабы выяснить, кто эти чужаки, но, не успел еще лакей взобраться на козлы, как кучер щелкнул длинным кнутом и крикнул, требуя очистить дорогу для леди. Имя ее потерялось в шуме и суматохе. Чадам Света пришлось посторониться вместе с прочим людом, а карета с грохотом унеслась галопом по пыльной улице в сторону Амадорского тракта.

Зеваки расходились, переговариваясь между собой. Таинственная леди, вне всяких сомнений, вместе со своей горничной, что-то купила у Ронде Макуры и умчалась прочь, оставив с носом Детей Света. В последнее время в Мардецине мало что происходило, и этот загадочный визит даст пищу сплетням на несколько дней. Дети Света зло отряхивались, но в конце концов решили, что доклад об инциденте выставит их в дурацком свете. Кроме того, их капитан недолюбливает знать и, скорей всего, отправит их за каретой с требованием вернуть ее. И чего ради? Долгая скачка по жаре, и за кем? За высокомерной юной особой, отпрыском какого-нибудь благородного Дома! Если не удастся предъявить того или иного обвинения – а эти аристократы такие скользкие хитрецы! – кто окажется виноватым? Уж точно не капитан! Надеясь, что известие об этаком унижении не дойдет до ненужных ушей. оба воина даже и не подумали допросить Ронде Макуру.

Чуть позже во дворик позади мастерской ввел свою повозку Тэрин Лугай. Под округлой парусиновой покрышкой была уложена провизия для долгого путешествия. Ронде Макура излечила Тэрина от лихорадки, что он подхватил двадцать три зимы назад, но предстоящее путешествие радовало его. Пусть ехать надо туда, где живут ведьмы, главное, подальше от сварливой женушки, что пилит его по сто раз на дню, и от злобной тещи.

Ронде говорила, кто-то его может встретить по дороге, но умолчала, кто именно, однако Тэрин Лугай надеялся добраться до самого Тар Валона.

Он раз шесть постучал в дверь кухни и только потом вошел, но никого не обнаружил, пока не взобрался по лестнице. В задней спальне на кроватях лежали Ронде и Люци. Вытянувшись на постелях, они сонно сопели, полностью одетые, хоть платья и были измяты, а ведь солнце стояло еще высоко. Сколько он ни тряс женщин за плечи, ни одна не проснулась. Этого Лугай не понимал, как и того, почему одно из покрывал разрезано на куски и связано в длинные полосы или почему в комнате два пустых заварочных чайника, но всего одна чашка, или почему на подушке Ронде лежит воронка. Но он всегда знал: в мире есть многое, чего он не понимает. Возвращаясь к повозке, Лугай думал о припасах, купленных на деньги Ронде, думал о жене и ее матери. Когда он выводил лошадь со двора, в нем уже крепло намерение посмотреть, какая она из себя, эта Алтара, и на что похожа Муранди.

Так или иначе, но минуло порядочно времени, прежде чем растрепанная Ронде Макура добрела до дома Эви Шендара и отправила голубя, привязав к его лапке крохотную костяную трубочку. Птица устремилась на северо-восток – прямиком к Тар Валону. Недолго подумав, Ронде набросала те же строчки на другом узеньком кусочке тонкого пергамента и прикрепила записку к птице, которую взяла из другой клетки. Этот голубь отправился на запад – ведь она обещала отсылать дубликаты всех своих сообщений. В эти тяжелые времена женщине приходится вертеться изо всех сил, да и никому не будет вреда – экая важность, ее послание к Нарен-вин. Размышляя, удастся ли когда-нибудь избавиться от привкуса корня вилочника во рту, она ни капельки не возражала, чтобы намного хуже стало той, которая назвалась Найнив.

Как обычно мотыжа грядки в своем крохотном садике, Эви не обращал никакого внимания на то, чем занята Ронде. И как обычно, едва она ушла, он вымыл руки и вошел в дом. Ронде, чтобы перо писало помягче, подложила под полоски лист пергамента побольше. Повернув этот лист к свету, Эви разобрал строчки, что писала Ронде. Вскоре в полет отправился третий голубь – совершенно в другую сторону.

ГЛАВА 11. 'Девятерная упряжка'

Солнце давно перевалило за полдень, но широкая соломенная шляпа оставляла лицо Суан в тени. Суан пропустила Логайна вперед, и тот ввел маленький отряд через Шиленские ворота в Лугард. Внушительные внешние стены города требовали ремонта; как заметила Суан, в двух местах серый камень осыпался и гребень стены оказался не выше обычной изгороди. Вплотную за Суан ехали Мин и Лиане, обе уставшие от того темпа, каким Логайн несколько недель гнал всех от Корийских Ключей. Ему хотелось быть главным, и чтобы убедить его в этом, требовалось немного. Пусть говорит, когда им утром выступать, когда и где останавливаться на ночь, пусть все деньги у него, даже пусть он считает в порядке вещей, что они прислуживают ему за едой, которую они же и готовят, – все это мало трогало Суан. Вообще-то, она даже жалела Логайна. Он ни сном ни духом не ведал, какую роль она ему уготовила. Большая рыбка на крючке – чтобы на живца поймать улов покрупнее, мрачно подумала Суан.

Номинально Лугард являлся столицей Муранди, резиденцией короля Роэдрана, но в Муранди лорды, бывало, приносили присягу на верность, а потом отказывались платить подати, а то и поступали наперекор воле Роэдрана. Вот и простой люд вел себя так же. Государством Муранди являлся только по названию – и народ едва соблюдал требуемую от него лояльность королю или королеве. К тому же трон иногда слишком часто переходил из одних рук в другие. Да еще страх, что Андор или Иллиан могут завоевать Муранди, вынуждал жителей страны сохранять какое ни есть, пусть и призрачное, единство.

Каменные стены прихотливо перегораживали город, состояние многих из них было еще хуже, чем внешних бастионов: веками Лугард рос без всякого плана, хаотически, как кому в голову взбредет, и не однажды город разделяли между собой враждовавшие аристократы. Мостовыми город похвастаться не мог, многие из широких улиц не были вымощены, но пыльными оказались все. Между громыхающими купеческими фургонами сновали мужчины в шляпах с высокими тульями и женщины в передниках поверх юбок, открывавших лодыжки; в дорожных выбоинах играли ребятишки. Лугард жил торговлей – из Иллиана и из Эбу Дар, из Гэалдана на запад и из Андора на север. Огромные площади были заставлены фургонами, стоящими колесо к колесу, парусиновый верх многих опущен, над бортами виднелись всевозможные грузы. Другие пустовали в ожидании погрузки. Вдоль главных улиц выстроились гостиницы и постоялые дворы, конюшни и загоны, их было чуть ли не больше серокаменных домов и лавок, подведенных под черепичные крыши всех цветов – синего и красного, зеленого и пурпурного. В воздухе висели пыль и гам, звон металла из кузниц, грохот и скрип фургонов, ругань возчиков, громкий смех из таверн. Солнце, катящееся к горизонту, превращало Лугард в подобие печи, а сухой воздух будто навсегда позабыл о дожде.