Когда молчание, нарушаемое лишь ритмичным поскрипом колес и глухим стуком копыт, слишком уж затянулось – по мнению Мин, – заговорила Суан:
– Клятву свою я исполню. Сделав то, что обязана сделать в первую очередь. Я не клялась служить ему с этого же дня. Я говорила прямо, но осторожно, чтобы даже намека на это не прозвучало. Да, это тонкий момент, и его Гарет Брин мог и не уловить, но все сказанное – правда.
Мин качнуло на ухабе вместе с повозкой.
– То есть вы убежите, а через несколько лет вернетесь и сдадитесь Брину? Да он ваши шкуры на сыромятню продаст! Наши шкуры! – Лишь произнеся эти слова, девушка поняла, что согласна с решением Суан. Убежать, а потом вернуться и… Нет, не могу! Я люблю Ранда. А он и ухом не поведет, коли Гарет Брин заставит меня работать на кухне всю оставшуюся
жизнь!
– Да, такого мужчину не проведешь, согласна. И
против него не пойдешь, – вздохнула Суан. – Однажды я с ним встречалась. Меня в холодный пот бросило, он ведь мог узнать мой голос. Лица меняются со временем, а вот голоса нет. – Она задумчиво провела пальцами по своему лицу, как порой, сама того не замечая, делала и до нынешнего дня. – Лица меняются, – тихо произнесла она. Голос стал жестче: – Я уже многим заплатила за свои прошлые поступки, заплачу и за этот. Когда придет время. Если выбор у тебя – утонуть или ехать верхом на рыбе-льве, то прыгай на нее и надейся на лучшее. Поэтому хватит об этом, Серенла.
– Быть служанкой вовсе не то, что я бы для себя выбрала, – заметила Лиане, – но это все еще далеко в будущем, и кто знает, что прежде случится? Я слишком хорошо помню время, когда мне казалось, будто для меня вообще нет будущего. – Легкая улыбка проступила на ее губах, Лиане мечтательно прикрыла глаза, голос стал бархатистым. – Кроме того, вряд ли он, по-моему, продаст наши шкуры. Дайте мне лет пять потренироваться, а потом несколько минут с лордом Гаретом Брином, и он примет нас с распростертыми объятиями и разместит в лучших своих апартаментах. Нарядит в шелка, предложит свой экипаж и отвезет, куда мы захотим.
Мин не стала разрушать хрустальные замки фантазий Лиане. Временами у девушки мелькала мысль, что эти двое живут в каком-то выдуманном мире. И еще одно не давало ей теперь покоя. Вроде бы мелочь, но…
– Вот еще что, Мара. Я заметила, кое-кто улыбается, услышав мое имя – Серенла. Брин тоже улыбнулся и сказал, будто у моей матери было предчувствие. В чем дело?
– На Древнем Наречии, – ответила Суан, – это имя значит "дочь-упрямица". Еще при первой встрече упрямство из тебя фонтаном било. В милю высотой и в четверть мили толщиной. – И это Суан говорит! Да упрямей ее в целом мире женщины не сыскать! Еще и улыбается вовсю! – О, конечно же, на этом ты не застопорилась, дальше идешь. Так что в следующей деревне можешь назваться Чалиндой. Что значит "милая девочка". Или вот еще…
Повозку вдруг тряхнуло сильнее прежнего, и она покатилась так быстро, словно лошадь понеслась галопом. Женщин мотало, точно зернышки в сите, а они лишь изумленно переглядывались. Затем Суан рывком поднялась и отдернула впереди парусиновый полог. Джони на сиденье возницы не было. Потянувшись через сиденье, Суан подобрала вожжи и рванула на себя. Лошадь остановилась. Мин откинула полог сзади, выглянула.
Дорога проходила через заросли, можно сказать, лесок из дубов и вязов, мирта и сосен. Пыль, поднятая короткой гонкой, мало-помалу оседала. В ее клубах виднелся Джони, растянувшийся на обочине укатанной грунтовой дороги, шагах в шестидесяти позади повозки.
Не задумываясь, Мин соскочила наземь и побежала к лежащему. Рядом с ним она опустилась на колени. Джони дышал, но глаза его были закрыты, а на виске под кровавой ссадиной набухала лиловая шишка.
Лиане отстранила девушку и уверенными движениями ощупала голову Джони.
– Жить будет, – быстро отметила она. – Вроде бы кости целы, но когда он очнется, несколько дней у него будет побаливать голова. – Сев на пятки, она сложила руки на груди, в голосе послышалась печаль: – В любом случае я для него ничего не могу сделать. Чтоб мне сгореть, обещала же себе, что больше не буду об
этом плакать!
– Вопрос… – Мин сглотнула комок в горле и начала заново: – Вопрос в том, что нам делать: погрузить его в повозку и отвезти в поместье или… убежать? – О Свет, я ничем, не лучше Суан!
– Можем довезти его до ближайшей фермы, – медленно промолвила Лиане.
К ним подошла Суан, ведя в поводу лошадь, причем с таким видом, словно боялась, что мирное животное вырвется из оглобель и покусает ее. Бросив взгляд на лежащего мужчину, она нахмурилась:
– Он бы не поранился так, если бы просто упал с повозки. Я не вижу тут ни камня, ни корня.
Она всмотрелась в окружающий лес; из-за деревьев верхом на высоком черном жеребце выехал мужчина. Он вел за собой трех лошадей, одна из них была мохнатая и на две ладони ниже других.
Высокий мужчина в синем шелковом кафтане, с мечом на поясе, вьющиеся волосы ниспадали на широкие плечи. Он был красив мрачноватой красотой, хоть невзгоды и отметили его лицо ожесточенностью. И был он последним человеком, которого ожидала увидеть Мин.
– Твоих рук дело? – сурово спросила у него Суан. Логайн улыбнулся, натягивая поводья жеребца и останавливая его у повозки, хотя веселья в его улыбке было
мало.
– Праща – штука полезная, Мара. Вам повезло, что я оказался здесь. Я предполагал, что вы покинете ту деревню через несколько часов, и ноги бы вы тогда переставляли еле-еле. Похоже, этот местный лорд весьма снисходителен. – Вдруг лицо его помрачнело еще больше, а голос стал тяжелым, как камень. – А вы думали, я брошу вас на произвол судьбы? Может, и стоило бы. Но вы мне пообещали, Мара. Я хочу отомстить, как вы мне обещали. Я шел за вами столько, что до Моря Штормов осталось не так далеко. Я следовал за вами, хотя вы и не говорили, что мы ищем. Я не спрашивал и о том, как вы намерены исполнить обещанное. Но теперь я скажу. Ваше время истекает. Побыстрее заканчивайте свои поиски и выполняйте обещание, иначе я брошу вас. Ищите тогда дорогу сами. Очень скоро вы поймете, что в деревнях мало сочувствуют нищим чужакам. Три хорошенькие женщины, и одни? Один вид этого, – он коснулся меча, – спасал вас от неприятностей больше, чем вы догадываетесь. Поэтому, Мара, побыстрей отыщи, что тебе надо.